Доклад: «АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ»
Докладчик: Цыгичко Виталий Николаевич, академик РАЕН, профессор, д.т.н., главный научный сотрудник Института системного анализа Российской Академии Наук

Сегодня, с появлением информационного оружия, ни у кого не вызывает сомнения, что даже теоретическая возможность ведения информационных войн не должна оставаться за скобками при обсуждении проблем национальной безопасности государства и не может игнорироваться при анализе по¬литических процессов и подготовке к возможным конфликтам будущего. Возникаю¬щие при этом опасности и угрозы в сфере информационной безопасности требуют принятия не только практических шагов по созданию адекватных средств ведения ИВ (как оборонительного, так и наступательного характера) и разработке методов их применения, но и дипломатических усилий, способствующих укреплению стратеги¬ческой стабильности на основе совершенствования международного сотрудничества в этой сфере. Уже сегодня информационные войны становятся реальностью.
Примерами могут служить хакерская война между Китаем и США или информационная война между Китаем и Тайванем.
Очевидно, что уже в не столь от¬даленном будущем велика вероятность неконтролируемого роста возможностей веде¬ния ИВ, развития и распространения соответствующих средств, что может привести не только к возобновлению гонки вооружений на качественно новом технологиче¬ском уровне и в принципиально новом стратегическом контексте, но и явиться пово¬дом для развязывания (в качестве ответа на нетрадиционный вызов) вооруженных конфликтов с применением традиционных средств ведения войны.
В соответствии со спецификой развития различных стран на первый план для них выдвигаются различные аспекты информационной войны. Например, в США на уровне государственных позиций наблюдается устойчивая тенденция рас¬сматривать в качестве ИВ исключительно действия против информационных инфра¬структур (в узком понимании — информационных сетей). При этом рассматриваются преимущественно террористические и криминальные действия, которые направлены против информационных систем и ресурсов. В то же время в ряде стран "третьего мира", прежде всего на Ближнем Востоке, превалирует взгляд на ИВ как совокуп¬ность пропагандистских действий, затрагивающих культурный и мировоззренческий уровень (концепция "культуркампф"), с использованием информационных возможностей, предоставляемых процессами глобализации и общедоступностью СМИ. Две эти точки зрения, безусловно, являются полярными и не отражают всего спектра взглядов на ИВ даже в упомянутых странах, однако они дают наглядное представление о существенных различиях в восприятии структуры рисков, возни¬кающих в связи с развитием ИТ и появлением информационного оружия.
Несмотря на явные различия во взглядах на ИВ и оценке спектра возникающих угроз национальной безопасности, практически все страны ясно осознают необходимость ведения международного обсуждения про¬блем информационной безопасности и ИВ.
Практически все члены международного сообщества признают необходимость определить и согласовать на международ¬ном уровне перечень ключевых информационных систем (как государственных, так и не государственных), функционирование которых является критически важным для обеспечения жизнедеятельности и национальной безопасности государств. Выделе¬ние такого класса информационных систем позволит определить по отношению к ним повышенные меры защиты, включая правомочность принятия ответных мер ("активной обороны") в случае проведения против них информационных операций. Это позволит также выработать экстренные механизмы международного реагирова¬ния на угрозы в информационной сфере, учитывающие степень их воздействия на национальную безопасность различных стран. Сегодня можно вполне обоснованно утверждать, что международное сообщество пришло к пониманию того, что информацион¬ная среда должна стать зоной, защищенной международным правом.
Среди наиболее актуальных проблем обеспечения информационной безопасности важное место занимает проблема международного правового регулирования информационного противоборства и информационной войны.
Возможно ли принятие международным сообществом правил ведения информационной войны?
Вопросы применимости законов и обычаев ведения войны к информационным операциям часто поднимаются в работах западных, прежде всего, американских спе¬циалистов в области информационного противоборства (ИП). Это обсуждение носит принципиальный характер, и от его результатов во многом будет зависеть стратегия военного строительства большинства стран мира.
Как известно, основным принципом ведения вооруженных конфликтов является требование к избирательности действия средств поражения. Отсюда следует, что некоторые виды "информационного оружия", прежде всего такие, как компьютерные вирусы, "троянские кони", логические бомбы и прочие программные и аппаратные средства, разрушающие информационные системы и не обладающие свойством изби¬рательного действия, не могут считаться законным средством ведения (информаци¬онной) войны. Они должны быть причислены, в зависимости от масштабов возмож¬ных последствий, либо к средствам ведения террористической борьбы, либо к ору¬жию массового поражения, а разработка таких видов воздействия на государственном уровне должна регламентироваться соответствующими нормами международного права.
Данное положение, в свете постоянно появляющихся сообщений о создании, в частности, в КНР и Тайване "боевых вирусов", которые могут быть применены ими (а по некоторым сообщениям, уже применяются в ограниченных масштабах) друг против друга в случае начала конфликта, имеет уже не только теоретический, но и практический ин¬терес.
Однако согласно существующим нормам международного нрава, разра¬ботка, создание и принятие на вооружение ряда видов информационного оружия (не обладающих избирательностью действия) не может быть в настоящее время постав¬лены под контроль. Появилась настоятельная необходимость в коррекции существующего международного законодательства или заключения новых международных соглашений, ставящих под контроль производство, распространение и использование этого вида информационного оружия.
Сложнее обстоит дело с информационным оружием, обладающим избирательно¬стью действием, в частности (абстрагируясь от конкретных средств ведения ИВ), предназначенным для использования против категории объектов информационной инфраструктуры, являющихся "законными целями", например, военных информаци¬онных систем.
Вместе с тем, полное разрушение в резуль¬тате таких операций информационной и телекоммуникационной инфраструктуры государства способно вызвать паралич эко¬номической системы, нарушение управления авиаперевозками, а также нарушение энергетической системы. С уверенностью можно говорить о том, что такие масштаб¬ные разрушения информационной инфраструктуры государства неизбежно повлекут за собой гибель гражданских лиц, которая не может быть оправдана военной необхо¬димостью. Это подтверждает, в частности, практика проведения воздушной опера¬ции НАТО в Югославии, которая действительно привела к значительным физическим разрушениям и жертвам среди гражданского населения, не понизив в сколько-нибудь значительной степени возможности военного сопротивления со стороны Югославии.
Требования нанесения максимального ущерба информационной структуре государства противоречат принципу военной необходимости. Кроме того, они вступают в явное противоречие с существующими международными договорен¬ностями (такими как INTELSAT и IMARSAT), а также с положениями ряда междуна¬родных соглашений, касающихся соблюдения прав нейтральной стороны.
Следует упомянуть и другую проблему, связанную с применением принципа во¬енной необходимости к информационным операциям, которая заключается в сложно¬сти разделения собственно военных и гражданских информационных систем. Так, в США более 95% военных коммуникаций пресекаются, а то и непосредственно ориен¬тируются или базируются на гражданских объектах информационной инфраструкту¬ры. Поражение военных объектов может быть оправдано военной необходимостью, однако при этом нельзя исключить нанесения существенного урона и гражданским системам.
Насколько эффективно существующее международное право в области ограничения информационных видов оружия
Чрезвычайно широкое разнообразие трактовок термина "информационная вой¬на" и большинства ее аспектов не позволяет подробно проанализировать все сущест¬вующие договоры и перспективы международного диалога в сфере информационной безопасности. Однако можно выделить несколько важнейших договоренностей, которые могут быть отнесены к вопросу проведения ИНОП.
Современные средства коммуникации и системы навигации немыслимы без ис¬пользования космических спутников, в связи с чем анализ проблем информационной войны требует рассмотрения договоров, касающихся использования космического пространства.
В частности. Договор "О принципах деятельности государств по исследованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела" (известный также как Договор о космосе) содержит положение о том, что "государства-участники обя¬зуются не размещать на околоземной орбите объекты несущие ядерное оружие и другие виды оружия массового поражения...". Вместе с тем, очевидная трудность при¬менения положений Договора к информационному оружию состоит в том, что он за¬прещает лишь размещение на орбитальных объектах оружия массового поражения, в то время как ИСЗ (например, спутники системы GPS) и другие космические аппараты могут использоваться в качестве ретрансляционных пунктов, обеспечивающих работу различных комплексов вооружений, в том числе оружия массового поражения и ин¬формационного оружия.
Конвенция об обязательствах
Конвенция об обязательствах (The Liability Convention) является еще одним ме¬ждународным соглашением, регламентирующим деятельность человека в космосе, и она в полной мере может быть применена к информационным операциям. Однако су¬щественным ограничением здесь является то, что она касается, прежде всего, поло¬жения мирного времени и никоим образом не ограничивает развития космических информационных систем вооружений.
Международная телекоммуникационная конвенция
Разработка и создание информационных видов оружия может противоречить ря¬ду положений Международной телекоммуникационной конвенции (МТК), в которой, в частности, утверждается, что "все приемо-передающие станции, независимо от их целей, должны устанавливаться и работать таким образом, чтобы не оказывать опас¬ного воздействия на радиослужбы и коммуникации других членов конвенции...". Здесь важным представляется вопрос о том, являются ли нарушением кон¬венции действия, приводящие к физическому уничтожению гражданских приемо¬передающих телевизионных и радиовещательных систем. Примером таких действий может служить воздушная кампания в Югославии и Ираке, когда теле- и радиопередающие станции определялись в качестве приоритетных целей для поражения, а в качестве элементов ведения психологической борьбы разбрасывались миниатюрные радиоприемники, настроенные на фиксированную частоту пропагандистских станций.

Проблема ограничения информационных видов оружия является одной из важ¬нейших в сфере информационной безопасности, тем более что в настоящее время она не подпадает под действие ни одного из международных договоров в области ограни¬чения и сокращения вооружений эта проблема, как правило, остается за рамками про¬водимых за рубежом научно-аналитических исследований, посвященных ИВ, в кото¬рых на первое место выступают чаще всего не военные аспекты, а проблемы инфор¬мационного терроризма, распространения критических информационных технологий, психологического противоборства.
Так, например, наиболее активным сторонником перевода вопросов информаци¬онной безопасности в русло обсуждения проблем информационного терроризма яв¬ляются США. Однако она сигнализирует о стремлении вывести военный аспект обеспечения информационной безопасности из международного правового поля.
Между тем, актуальность выработки и подписания договора, ограничивающего информационные виды оружия, вызвана целым рядом причин. Во-первых, широкое применение информационных технологий в военном деле, особенно при обеспечении управления войсками и в системах разведки, способно значительно повысить резуль¬тативность военных операций, при прочих равных параметрах конфликта. Во-вторых, договоры, подобные СНВ или ДОВСЕ, при всех известных издержках обеспечивали соблюдение баланса сил и не позволяли перейти к ситуации с бесконтрольным рос¬том и развитием вооружений и, как следствие, к актуализации военной конфронта¬ции. В-третьих, независимо от нынешней эффективности систем информационного оружия, появление его в качестве нового фактора противоборства должно учитывать¬ся военно-политическим руководством, причем невозможность адекватного расчета последствий его применения может привести к асимметричному ответу. В этом слу¬чае информационное оружие может послужить катализатором эскалационного разви¬тия традиционного конфликта.
При обсуждении проблемы ограничения информационных видов оружия долж¬ны рассматриваться не только новые и во многом спорные аспекты ИВ, такие как ве¬дение сетевой компьютерной борьбы, но и ставшие уже почти традиционными виды боевых действий, которые, тем не менее, все еще остаются за рамками существую¬щих договоренностей. К таким видам оружия могут быть причислены:
— самолеты-постановщики помех и самолеты ДРЛО, повышающие устойчи¬вость и эффективность боевого управления в ходе войны;
— орбитальные группировки, используемые для сбора и ретрансляции инфор¬мации в военных целях;
— средства борьбы против энергетических или информационных коммуника¬ций. Примером такого оружия может служить так называемые "графитовые бомбы", в целом относящиеся к категории "нелетального оружия", но не обладающие избира¬тельностью действия.
Подводя промежуточный итог обсуждения перспектив переговорного процесса, призванного ограничить возможности ведения информационной войны, можно кон¬статировать, что вопросы регулирования информационного противоборства в полной мере не подпадают под действие ни одного из существующих на сегодняшний день международных соглашений. Более того, в договорах, так или иначе касающихся этих проблем, вопросы информационной безопасности могут трактоваться различными странами не однозначно. Модернизация уже существующих договоренностей с уче¬том возможности создания информационных систем вооружений, а также высокой уязвимости информационных инфраструктур большинства развитых государств, хотя и представляется желательной, но едва ли осуществима на практике. Это обстоятель¬ство требует инициирования переговорного процесса по заключению принципиально нового соглашения, вводящего однозначно толкуемые требования международно-правовой регламентации различных аспектов ведения информационной войны и ин¬формационных операций.

Заключение такого соглашения напрямую связано с проблемой контроля и ограничения информационных видов оружия
Контроль над вооружениями, их ограничение и сокращение являются важней¬шими задачами обеспечения региональной и глобальной стабильности, удерживаю¬щей страны от начала прямой вооруженной конфронтации. Естественно, что решение этих задач всегда является своего рода компромиссом, в котором страны, поступаясь какими-либо своими преимуществами, приобретают определенные гарантии в другой области. В особой мере это касается информационных видов оружия, четкое опреде¬ление которых пока не выработано, а последствия применения не могут быть адекватно оценены. Однако нынешнее положение не может быть продолжительным, и если в ближайшее время не удастся выработать хотя бы концептуальные основы междуна¬родных соглашений, ограничивающих новые виды вооружений, это может привести к существенной дестабилизации военно-политической ситуации.
Традиционно, задачи, связанные с ограничением каких-либо видов вооруже¬ния, рассматриваются в аспектах контроля над вооружениями и режима нераспро¬странения (экспортного контроля).
На сегодняшний день подписаны и действует несколько важных международ¬ных и двусторонних договоров, ограничивающих вооружения и лежащих в основе обеспечения региональной и глобальной стабильности.
Следует признать, что все эти вырабатывались и принимались в то время, когда проблема ведения информационных войн еще не стоя¬ла столь остро, как сейчас, и за их скобками остались многие аспекты ограничения критических видов вооружений, к которым можно отнести и информационные. Вме¬сте с тем, в настоящее время практически все страны, включая США, Россию, КНР и европейские страны начинают уделять повышенное внимание проблеме ограничения информационных видов оружия. Однако наряду с общим стремлением к выработке взаимоприемлемых договоренностей, способных определить новый баланс сил с уче¬том информационных возможностей, между этими странами существуют значитель¬ные противоречия в подходах к организации этого процесса. В частности, сама пред¬метная область "информационного оружия" определена еще очень нечетко, поэтому "правила игры" будут в значительной мере определяться инициаторами (и наиболее активными участниками) переговорного процесса.
Было бы неправильным полагать, что принципы, выработанные для ограниче¬ния ядерного, биологического или химического оружия, могут быть автоматически перенесены на сферу информационного противоборства. Основные различия между традиционными стратегическими вооружениями и информационным оружием заклю¬чаются, прежде всего, в том, что последнее служит целям видоизмененной борьбы на коммуникацияхв то время как традиционные стратегические вооружения направлены против собственно государственной инфраструктуры и живой силы противника. Такие различия уже неоднократно приводили в истории к возникнове¬нию дисбаланса сил, при котором одна из сторон была вынуждена выходить за рамки существующих договоренностей, а это ставило под вопрос всю систему стабильно¬сти.
Задача режима нераспространения или экспортного контроля является двоякой: (1) он служит укреплению национальной безопасности государства путем обеспече¬ния и поддержания технологического превосходства; (2) укрепляет общую стабиль¬ность, предупреждая, например использование технологических инноваций в терро¬ристических целях.
Как вы помните на западе в годы "холодной войны" для решения первой задачи служил "КОКОМ", обеспечивавший лицензирование образцов техники и технологий, запре¬щенных для поставки в СССР, Китай, Северную Корею и другие "коммунистические страны", и носивший явно дискриминационный характер. Решению второй задачи служит ряд межгосударственных договоренностей, таких как соглашение группы ядерных поставщиков, объединяющей около 30 стран, которые установили основные правила контроля за экспортом ядерных материалов, оборудования и тех¬нологий. Другим примером подобных договоренностей служит выработанное в 1987 г. соглашение о режиме контроля за распространением ракетных технологий (РКРТ), согласно которому осуществляется контроль за экспортом оборудования и технологий, предназначенных для создания и производства ракет военного или двой¬ного назначения.
Несмотря на достаточно богатый опыт в этой сфере, применение принципов режима экспортного контроля в отношении информационных технологий может вы¬звать определенные сложности.
Во-первых, под предлогом обеспечения режима нераспространения элементов информационных видов оружия могут ограничиваться возможности ряда стран по свободному использованию международных информационных ресурсов и систем.
Во-вторых, ограничение распространения информационных технологий едва ли найдет понимание среди представителей бизнеса, в том числе, в высокоразвитых странах. Примером этому может служить положение дел, сложившееся в области распространение технологии использования длинных ключей для криптографирования.
В-третьих, международный режим нераспространения должен также учитывать скрытые возможности информационных систем, которые в этой связи должны обяза¬тельно проходить процедуру международной сертификации. Об актуальности приня¬тия таких мер свидетельствует череда громких скандалов, связанных с обнаружении "черных ходов" в системах Microsoft Windows 9х, которые в принципе обеспечивали возможность несанкционированного доступа к информационным ресурсам пользова¬телей.
В связи с этим представляют особый интерес российские инициативы в ООН , в которых предложены принципы международной безопасности в информаци¬онной сфере, предусматривающие принятие государствами на себя обязательств воз¬держиваться от:
— действий, ведущих к доминированию и контролю в информационном про¬странстве;
— противодействия доступу к новейшим информационным технологиям, соз¬дания условий технологической зависимости в сфере информатизации в ущерб дру¬гим государствам.
Принятие этих положений, по крайне мере на уровне декларативной политики, позволит избежать использования режима нераспространения, в целом отвечающего укреплению стабильности, в интересах отдельной страны или группы стран.
Помимо контроля над вооружениями и экспортного режима существует еще одна область политической активности, в которой могут быть в равной мере заинте¬ресованы все члены международного сообщества. Этой областью является расшире¬ние международного сотрудничества и кооперации в сфере информационной безо¬пасности.
Главные задачи такого сотрудничества состоят в решении актуальных проблем, касающихся кризисного управления и планирования, информационных обменов, расширения связей между государствами, а также между их отдельными министерст¬вами и ведомствами с целью гармонизации национальных законодательств и выра¬ботки общих усилий по борьбе с терроризмом.
Характерной особенностью стратегии международной кооперации в настоящее время является то, что шаги по ее укреплению не обязательно предпринимаются на глобальном уровне. Вполне допустимо и даже желательно заключение двусторонних или многосторонних договоренностей по мерам обеспечения взаимной безопасности. Впоследствии такие двусторонние и региональные договоренности могут выступать в качестве эталона для выработки соглашений на более высоком уровне и с более ши¬роким составом участников. Отсюда следует также, что сторона-инициатор заключе¬ния международных договоренностей может приобрести существенные преимущест¬ва.
Базовыми элементами для развития такого сотрудничества могли бы стать:
— определение характеристик возникающих угроз, связанных с информацион¬ными войнами, и достижение общего понимания потенциальных угроз;
— выработка защитных механизмов и практических методов снижения уязви¬мости информационных систем и сетей;
— обмен на постоянной основе результатами анализа сложившейся ситуации и информацией о потенциальных противниках и чрезвычайных происшествиях, связан¬ных с работоспособностью информационных инфраструктур, с целью выработки аде¬кватных мер противодействия потенциальным угрозам;
— меры по обнаружению атак на критические информационные инфраструк¬туры и, в случае их обнаружение, применение той или иной формы принуждения для прекращения атаки;
— меры взаимопомощи в случае повреждений объектов информационных ин¬фраструктур в результате стихийных бедствий.
Естественно, что каждая страна сама должна вырабаты¬вать шаги для снижения собственных специфических рисков, однако приведенные выше положения представляют достаточно хорошую почву для выработки дальней¬ших международных мер.
Известно, что Россия еще в середине 1998 года предложила США подписать на уровне президентов совместное заявление, посвященное исключительно проблематике международной информационной безопасности. Проект документа предлагал видение современной ситуации в информационной сфере, характеризующейся с одной стороны качественно новым потенциалом развития человечества, который создает глобальный информационно-технологический прогресс, а с другой - очевидными угрозами использования таких новых технологий в целях противоречащих общей стабильности и безопасности.
Дальнейшее развитие тема МИБ получила в рамках ООН. 23 сентября 1998 года Генеральному секретарю ООН Кофи Аннану было направлено специальное послание министра иностранных дел России И.С.Иванова.
К посланию был приложен проект резолюции ГА ООН, озаглавленный "Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности".
В проекте, в частности, содержалось приглашение государствам - членам ООН информировать Генсекретаря о своей точке зрения и оценках по следующим вопросам:
- общий взгляд на проблемы использования информационных технологий в военных целях;
- определение понятий "информационное оружие", "информационная война", другое враждебное или несанкционированное воздействие на информационно-коммуникационные системы и информационные ресурсы;
- целесообразность разработки международно-правовых режимов запрещения разработки, производства и применения особо опасных видов информационного оружия, а также борьбы с информационным терроризмом и криминалом, включая создание международной системы (центра) мониторинга угроз, связанных с безопасностью глобальных информационно-коммуникационных систем.
Инициативные предложения России вызвали активное обсуждение в Первом комитете, в результате которого проект резолюции был модифицирован в основном в части рекомендаций относительно информирования Генсекретаря о точках зрения и оценках государств-членов. 2 ноября 1998 года пересмотренный проект был одобрен Комитетом, а 4 декабря 1998 года принят без голосования (консенсусом) Генеральной Ассамблеей ООН.
Универсальности, скрытность или обезличенность, возможность широкого трансграничного применения, экономичность и общая эффективность делают информационное оружие чрезвычайно опасным средством воздействия, причем разработка и применение такого оружия практически не регулируется нормами современного международного права.
По мнению России, возникает очевидная потребность в международно-правовом регулировании мировых процессов гражданской и военной информатизации, разработке согласованной международной платформы по проблеме МИБ. При этом была предложена модель действий международного сообщества, которая предусматривала дальнейшее рассмотрение ситуации в сфере МИБ и принятие Генассамблеей новых резолюций, конкретизированных в части ограничения угроз как криминального, так и военного характера.
Россия предлагала, по мере определения общих подходов, вести дело к разработке принципов МИБ (режима, кодекса поведения государств), которые могли бы быть первоначально сформулированы в виде многосторонней декларации, а в перспективе закреплены в форме международно-правового документа. Проработку этих вопросов предлагалось вести также и в рамках женевской Конференции по разоружению.
При этом предлагалось исходить из необходимости принятия таких принципов в комплексе, то есть применительно как к военной, так и гражданской сферах.
Далее в оценках России излагалось понимание основных угроз в этой сфере и основных задач и целей разработки режима МИБ. Кроме того, были предложены терминологические формулировки основных понятий, относящихся к этой проблематике, включая определения собственно МИБ, а также "информационной война" и "информационного оружия".
Все эти основные подходы, понимание угроз, задач международного сообщества и использование терминов впоследствии составили основу предложенного Россией проекта документа "Принципы, касающиеся международной информационной безопасности".Вся история развития новых видов оружия начиная от обычного и кончая ракетно-ядерным говорит о том, что международное сообщество в итоге находило разработку таких норм рациональной и необходимой. Проблема, однако, в том, что эти меры разрабатывались чаще всего уже после того, как новое оружие было изобретено и применено.
Кроме того, по многим признакам международное информационное пространство можно рассматривать в качестве общего наследия человечества. Интернет, в частности, используется всеми государствами и конкретно не должен принадлежать никому. Очевидно, что этот тезис подтверждает необходимость применения в этом пространстве особого международного режима, регулирующего деятельность в нем каждого с учетом интересов всех. Сложность разработки такого режима очевидна, поскольку международное сообщество сталкивается здесь с задачей кодификации не только весьма новой и сложной с технической точки зрения области деятельности, но, и это, видимо, главное, - крайне чувствительной для их безопасности сферы.
Очевидно, что, если международное сообщество сможет найти общее понимание подходов, изложенных в российском проекте Принципов МИБ, этот документ можно было бы рассматривать в качестве "концепции" упомянутой в резолюции 55/28 и использовать в дальнейшем как основу многостороннего договора (конвенции), создающего универсальный режим международной информационной безопасности.
При этом основной идеей такого договора могло бы стать обязательство участников не прибегать к действиям в информационном пространстве, целью которых является нанесение ущерба информационным системам, процессам и ресурсам другого государства, его критически важным структурам, подрыв политической, экономической и социальной систем, массированная психологическая обработка населения с целью дестабилизации общества и государства.
С этой целью и в духе создания режима коллективной информационной безопасности участники договора также откажутся от:
- разработки, создания и использования средств воздействия и нанесения ущерба информационным ресурсам и системам другого государства;
- несанкционированного вмешательства в информационно-телекоммуникационные системы и информационные ресурсы, а также их неправомерного использования;
- действий, ведущих к доминированию и контролю в информационном пространстве;
- противодействия доступу к новейшим информационным технологиям, создания условий технологической зависимости в сфере информатизации в ущерб другим государствам;
- поощрения действий международных террористических, экстремистских и преступных сообществ, организаций, групп и отдельных правонарушителей, представляющих угрозу информационным ресурсам и критически важным структурам государств;
- разработки и принятия планов, доктрин, предусматривающих возможность ведения информационных войн и способных спровоцировать гонку вооружений, а также вызвать напряженность в отношениях между государствами и собственно возникновение информационных войн;
- использования информационных технологий и средств в ущерб основным правам и свободам человека, реализуемым в информационной сфере;
- трансграничного распространения информации, противоречащей принципам и нормам международного права, а также внутреннему законодательству конкретных стран;
- манипулирования информационными потоками, дезинформации и сокрытия информации с целью искажения психологической и духовной среды общества, эрозии традиционных культурных, нравственных, этических и эстетических ценностей;
- информационной экспансии, приобретения контроля над национальными информационно-телекоммуникационными инфраструктурами другого государства, включая условия их функционирования в международном информационном пространстве.
В этом случае такой договор должен содержать:
- определения признаков и классификации информационных войн, информационного оружия и средств, которые можно отнести к информационному оружию;
- меры по ограничению оборота информационного оружия;
- режим запрещения разработки, распространения и применения информационного оружия;
- меры предотвращения угрозы возникновения информационных войн;
- положение о признании опасности применения информационного оружия в отношении критически важных структур сравнимой с опасностью применения оружия массового поражения;
- условия для равноправного и безопасного международного информационного обмена на основе общепризнанных норм и принципов международного права;
- меры предотвращения использования информационных технологий и средств в террористических и других преступных целях;
- разработку процедуры взаимного уведомления и предотвращения трансграничного несанкционированного информационного воздействия;
- условия создание системы международного мониторинга для отслеживания угроз, проявляющихся в информационной сфере и механизма контроля выполнения условий режима международной информационной безопасности;
- механизм разрешения конфликтных ситуаций в сфере информационной безопасности;
- условия создания международной системы сертификации технологий и средств информатизации и телекоммуникации (в том числе программно-технических) в части гарантий их информационной безопасности;
- мирное развитие системы международного взаимодействия правоохранительных органов по предотвращению и пресечению правонарушений в информационном пространстве;
- рекомендации по гармонизации на основе добровольности национального законодательства в части обеспечения информационной безопасности.
В соответствии с договором государства и другие субъекты международного права должны будут нести международную ответственность за деятельность в информационном пространстве, осуществляемую ими, под их юрисдикцией или в рамках международных организаций, членами которой они являются, и за соответствие любой такой деятельности положениям договора.
Конечной целью усилий мирового сообщества, и на это направлены российские инициативы, должно стать провозглашение информационного пространства зоной, свободной от оружия.